Подростком я не любила уборку. Одно это слово бросало меня в дрожь.
Я не любила выходные, и всё по той же причине. Выходной — отличное время помыть окна.
Я не любила праздники. По праздникам я должна была помыть не только окна, но и шторы.
Моя мама любила чистые окна, но сама их никогда не мыла.
Моя мама любила чистый дом, но сама никогда ничего не делала. Просто всегда требовала, и проделанной мною работой была недовольна.
Я рано вышла замуж. Честно. Хотела сбежать.
Мама меня нашла довольно поздно. И все те 5 лет, что мы прожили вместе, она превратила в сущий ад. Я потом поняла, что она не знала с чего начать. Что найти или предложить общее для нас двоих. Вот и затевала уборку. Чтобы у нас было о чем говорить и что бы она смогла мною манипулировать.
Когда я родила первенца, она мне помогать не стала. А вот про свои окна не забыла. Часто звонила и требовала, чтобы я поехала и помыла их.
А с мужем мне повезло. Он не был помешан на чистоте. И сначала вполне адекватно реагировал на мамины звонки. Потом начался второй этап маминой манипуляции. И я решила нанять человека, который бы смог помочь маме с уборкой. На что она среагировала очень остро. Сказала, что ей будет стыдно, это настоящий позор. Да и не нужны ей чужие люди.
Так она реагировала на любую поддержку. Для нее важен был не сам процесс, а факт, что всё делаю именно я.
Было много истерик, звонков, объяснений. Я родила второго. Я уже физически не успевала приезжать к ней, в другой город. Тем не менее, каждый мой приезд омрачался ее вечно недовольным лицом.
Старость нагрянула к ней неожиданно. Она не могла ходить и было решено отправиться присматривать за ней. Я ругалась с мужем, надрывалась, постаралась стать для нее сиделкой. Я честно пыталась сделать для нее всё, что было в моих силах. Я старалась терпеть все ее выходки. Надменный тон. Капризы. Я честно старалась.
Но от этого всего очень трудно стало моей семье. Мужа я видела по выходным. На детей не оставалось времени. Я была в замкнутом кругу с женщиной, которая хоть однажды не обняла меня.
Я опять мыла окна, и теперь часто думала, что не выдержу и может быть однажды именно с него и выпрыгну.
Муж мой видел мои терзания и однажды сказал, что найдет вторую работу и мы сможем позволить себе настоящую профессиональную сиделку. А я смогу вернуться к семье. Маму же буду навещать по выходным.
Когда я огласила решение и познакомила маму с сиделкой, мы заревели. Да, мы плакали, но и тогда мне показалось, что даже слезы нас не объединили, каждая плакала о своем.
И вот что случилось через полтора месяца. Моя мама встала на ноги. По всей вероятности она не потерпела другую женщину у себя в квартире. Она не могла манипулировать этой женщиной и ей ничего не оставалось, кроме как встать. Сиделка не поддавалась ее капризам и честно делала свою работу. Результат был на лицо.
Я вернулась в семью, мама встала на ноги. Через многое мы прошли. Но я поняла одно. То, что было, уже прошло. Она не смогла стать мне хорошей матерью. Наверстать упущенное мы не могли. Когда она должна была носить меня на руках, ее не было, и ласковых слов не было. Совесть же моя была чиста. Я помогала ей всегда, сколько и чем могла. Я была ее жертвой. Жертвой ее манипуляций. Но долг я ей вернула. Теперь должна была пожить для себя.
Самое обидное, что мы так и не обнялись. У меня не было повода сказать ей спасибо. И она никогда не посмотрела на меня добрым взглядом.
Каждый сам решает, когда ему мыть окна, и что он хочет увидеть там, за стеклом.
